8 сентября 1941 года гитлеровцы взяли город на Неве в плотное кольцо. Началась блокада. Художница Елена Марттила родилась 6 января 1923 года в Петрограде. В одиннадцатилетнем возрасте поступила в среднюю художественную школу при Ленинградском институте живописи, скульптуры и архитектуры (ныне Академия художеств). Аттестат об образовании Елена Марттила получила в июне 1941 года. Белое платье, торжественный вечер, вальс, мечты о будущем, грандиозные планы, счастье, безмятежность, юность... А 22 июня в её жизнь, как в жизни таких же выпускников и всего советского народа, ворвалась беспощадная война. Ей было всего 18 лет, когда началась блокада, она стала работать медсестрой в детской больнице имени Надежды Крупской и активно участвовала в эвакуации ребятишек на Большую землю.
В тяжелых условиях холода, голода, смертей, она продолжала рисовать и в конце 1941 года поступила в Ленинградское художественное училище. Когда весь городской транспорт, для которого не было топлива, остановился, Елене приходилось идти от дома три часа, чтобы попасть на занятия. Ян Константинович Шабловский, директор училища, сумел превратить альма-матер в маленький островок надежды посреди моря ужаса, смерти и непрекращающихся человеческих страданий.
Не только люди, которые превратились в тени самих себя, но и огромный город был истерзан. Разрушенные здания, покосившиеся и поломанные фонари, вставшие и покрытые снегом трамваи на рельсах, жёлтые ледяные гирлянды застывших на морозе нечистот, которые жители выливали прямо во двор...
Елена делала наброски везде: дома, на улице, по пути в училище, в бомбоубежище. Рисовала на том, что было под рукой - в блокноте, на газетах, на школьных дневниках. Она фиксировала происходящее, ещё не зная, что делает это не только для себя, но и для летописи блокадного Ленинграда, и для героической истории страны.
Первая блокадная зима выдалась особенно суровой. Здоровье девушки, и без того неважное, начало ухудшаться с каждым днём. Она часто теряла сознание от постоянного недоедания и глубокого истощения организма. Однажды, придя в себя после очередного обморока, Елена услышала, как соседка говорит её матери, что девушка вряд ли доживёт до весны: слишком слаба. Но предсказания не сбылись.
"Я взяла листок бумаги, какую-то кисть и, увидев себя в маленькое зеркальце, решила рисовать то, что вижу, - вспоминала потом Елена Марттила. - Передо мной была натура, и я рисовала… Вдруг, подняв глаза, заметила слабый свет сквозь щели в шторе. Настало утро. Утро дня, которое я не чаяла увидеть. Я победила! Я преодолела смерть и не подчинилась приказу Гитлера умертвить всех ленинградцев. Мысль, что я не умерла, что теперь-то я не умру, буду жить, ощущалась каждой клеточкой истощенного организма и вливала силы…
Мне стало весело и спокойно. Единственный хлеб, что меня спас, — моя работа и вера".
Рисунки блокадницы впервые были показаны широкой публике только в 1985 году.
В фондах Русского музея хранится около 40 графических произведений Елены Оскаровны Марттилы (1923 г.р.), а в Отделе рукописей — ее дневник, написанный в блокадные дни в Ленинграде. Она навсегда запомнила слова директора художественного училища на Таврической (единственное художественное учебное заведение, работающее в годы блокады в Ленинграде) Яна Константиновича Шабловского: «Смотрите, запоминайте, вы — художники. Вам потом рассказывать об этом людям». И в ответ на это в ее дневнике появляется запись: «Вдруг и верно придется. У меня нет чувства гибели и города, и меня. Я… верю в победу в жизни…».
"Елена, ты портретист, поэтому пиши портреты своих соседей и прохожих, которым нужно вместе пережить это страшное время", - напутствовал директор свою студентку.
Рисунки, сделанные карандашом Еленой Марттилой на блокнотной бумаге, как пунктир ведут к произведениям, созданным позднее уже зрелым художником. Они, конечно, отличаются мастерством и владением графическим материалом, передают чувства и переживания взрослого человека. Но в эстампах и рисунках карандашом и углем — во всех листах присутствуют мотивы, герои, властно требовавшие рассказать о себе юную художницу блокадных лет.
В эвакуации они с мамой оказались в Мордовии. В сельской местности Елене пришлось трудиться на лесозаготовке, работать в колхозе и преподавать в школе, чтобы они с больной матерью смогли прокормиться. Но уже в 1943 году семья вернулась в родной город, с которого советским войскам удалось частично снять блокаду.
Дома она нашла оставленные рисунки, которые, к счастью, находились в полной сохранности: перед эвакуацией она положила их в папку с документами отчима, который работал на Балтийском заводе.
После войны Елена Марттила окончила с красным дипломом Ленинградское художественное училище и поступила на факультет графики Академии художеств. Однако вскоре ей пришлось оттуда отчислиться, потому что денег постоянно не хватало, а нужно было содержать больную мать. Она работала оформителем, рисовала плакаты, ставила спектакли в кукольном театре во Дворце пионеров. Позже у неё появилась возможность преподавать в художественном училище и педагогическом институте им А. И. Герцена, вести курсы.
В Союз художников Елену Марттилу приняли лишь в 1981 году, когда ей исполнилось 58 лет, и она уже находилась на пенсии. А ещё через четыре года её блокадные рисунки наконец-то были показаны широкой аудитории. Впоследствии их увидели зрители не только на родине, но и в Германии, Великобритании, Франции, США, Финляндии.
Публике были представлены автолитографии и гравюры на картоне: последний метод подсказал ей один печатник. Готовые оттиски хотя и не имели чётких линий, но это было именно то, что нужно, чтобы максимально точно передать когда-то увиденное художницей. Весь блокадный Ленинград, по словам Елены Марттилы, был словно покрыт пеленой или туманом: люди, дома, крыши, окна... Целый город призраков.